Если рассматривать испанское Возрождение в общеевропейском русле развития, то нельзя не заметить, что оно формировалось как бы между двумя крупнейшими очагами ренессансной культуры — Нидерландами и Италией. На протяжении XV-XVI веков искусство испытывало непрестанное воздействие художественных традиций обеих стран, с преобладанием той или иной в различные исторические периоды. Речь идет не о прямых заимствованиях, когда испанским мастерам приходилось учиться многому на образцах более передовых художественных школ, или о широком привлечении к королевскому двору иностранных архитекторов, скульпторов и живописцев. Процесс этот был более сложен.
Традиции Северного и Итальянского Возрождения, которые сливались на почве Испании, сыграли значительную роль в сложении испанского искусства, приблизив его к передовым исканиям эпохи. Вместе с тем другую сторону процесса составило творческое переосмысление этих традиций в духе формирующейся национальной культуры. Не случайно во многих произведениях, независимо от того, какими источниками вдохновения они питались и какие традиции претворяли, можно узнать руку испанского мастера, в то время как, за редкими исключениями, не всегда угадывается происхождение иностранных художников, творчество которых быстро приобретало типично испанские черты. Бессмертное народное начало придало неповторимое обаяние лучшим созданиям испанского Возрождения. Однако завоевание новых эстетических рубежей сопровождалось уничтожением старых ценностей, того живого духа эпохи, которым было отмечено испанское Средневековье.
Во второй половине XVI века, когда сохранение мирового господства стало столь актуальным для габсбургской державы, искусство Испании должно было воплотить идею единой монархии. Впервые в европейском искусстве официально-репрезентативное начало получило такое четкое и всеобъемлющее выражение, впервые художественный образ строился прежде всего на эффекте авторитарности. Но трудно представить себе что-нибудь более противоположное реальной Испании того времени, чем этот официальный стиль абсолютизма.
В Испании, не знавшей реформации, но зато сполна испытавшей все гибельные последствия контрреформации, трагизм эпохи усугублялся контрастами самой действительности, уродливыми формами исторического процесса. Многое из того, что составляло теперь духовную жизнь общества, нельзя сводить к мертвому грузу традиционных средневековых догм. Религиозный мистицизм, национализм и гиперболизированные формы сословно-дворянских представлений были характернейшим достоянием в первую очередь XVI-XVII столетий. Все это стало той реальной и деятельной силой, которая, глубоко впитав в себя идеи контрреформации, активно противостояла демократическому и передовому началу.
Неизгладимый отпечаток на испанское Возрождение наложил грандиозный исторический фон эпохи — великие географические открытия, в которых Португалия и Испания сыграли первостепенную роль и плодами которых воспользовались в XVI столетии в большей мере, нежели какие-либо другие страны. Новая историческая действительность в странах Пиренейского полуострова несла с собой яркие впечатления, обогащение научных знаний, расширяла умственный горизонт, звала к дерзновенным исканиям, к кипучей деятельности. Казалось, ни одно из европейских государств в XVI веке не обрело столь благоприятных условий для самого широкого развития новой культуры, как мировая империя Габсбургом, но Испания не была подготовлена ни политически, ни экономически, ни культурно к этой миссии.