За некоторыми исключениями пропорциональный строй французского готического зодчества не основывается на отношениях «золотого сечения». Готические зодчие используют иную систему закономерностей.
Пропорции готической архитектуры основываются чаще всего на соотношениях сторон равностороннего треугольника или квадрата, и сооружения далеки от того представления о соразмерности, которое было свойственно теоретикам эпохи Возрождения и в большей степени остается общепринятым и в Новое время. С точки зрения эстетики Возрождения и ее идеальных представлений о прекрасной гармонической атмосфере человеческого бытия готическая архитектура нелепа и дисгармонична. Однако в этой «дисгармоничности» и заключена подлинная, своеобразная и динамическая гармония готической архитектуры, которая основывается на закономерностях развития, восхождения, составляющих композицию форм, а не на одновременном равновесии и устойчивой взаимосвязи частей.
Выбор пропорций готическими зодчими зависел от стоящей перед ними задачи создания целостного архитектурно-художественного образа храма. Вертикальной вытянутости преимущественного большинства тонких, стройных и гибких архитектурных членов готический храм обязан определенностью и единством создающегося в нем эмоционального настроения и духовного строя. Ей сопутствует чистота и четкость линий и форм готического интерьера, выражающих единую направленность в высоту. В интерьере высокой готики безраздельно доминирует мотив стрельчатой арки и чистых, отточенных линий подымающихся к сводам бесчисленных тяг, колонок и полуколонн.
В точной, тщательной и обильной профилировке всех архитектурных деталей скрыта значительная доля создаваемого готическим интерьером эффекта легкости готической конструкции. За тонкостью, хрупкостью, четкостью и изяществом готических профилей скрываются подлинная весомость сводов и громоздкость нервюр, материальный вес столбов, арок и тяг.
Роден, оценивший роль готических профилей глазом скульптора, посвятил им целую главу своей книги о готических соборах, полную восхищения и поэтической взволнованности: «Готические профили будто вдохновлены бурей. Они, как море, всегда в уступах волн...» , «эти профили, моделированные с такой любовью, как женские уста, эти приюты прекрасных теней, где мягкость покоится в силе». И, наконец: «Профиль по своему духу, по своей сути представляет, выражает всю мысль зодчего. Кто видел и понимал его, тот видит весь монумент». Есть глубокая правда и в словах Дворжака о том, что готическая архитектура «никогда не отрицала своего каменного характера» и «никоим образом не пыталась преодолеть материю». Напротив, возможности камня как материала были своеобразно осмыслены в готике. В готической архитектуре появляется совершенно новое острое чувство камня, чуждое романскому зодчеству с его вечной тяжестью стен и сводов.
Готические зодчие открыли новые образные свойства камня, о которых не подозревали романские строители, подчинившие свою мысль его аморфной массе. В готической обработке камня выражена не зависимость человека от его тяжести, а власть над камнем. Под умелой рукой готического мастера неоформленная каменная глыба приобретала четкость законченной архитектурной формы. В камне выявлялась его упругость, его хрупкость и твердость одновременно.